раз уж у меня теперь целых три читателя, рискну вас немного напрячь. может быть, скажете, что вы об этом думаете? это вроде как начало. думаю, стоит ли продолжать. или очередной набор щтампов и ошибок получается.
читать дальше
Он, как всегда, пришел ко мне в субботу с утра и сел на кухонный стол. Сидел и курил, болтая ногами. И стряхивал пепел на пол. А потом выкинул бычок в окно. И молчал. И смотрел на меня, пока я варил кофе и поджаривал тосты. Пока я доставал масло, джем и сыр из холодильника. Пока я накрывал на стол. Только тогда сказал:
- Почему-то я вижу только одну чашку, Поттер. Ты что, не заметил, что у тебя гость? И неужели ты собираешься сам все это съесть? Берегись, растолстеешь, девушки любить не будут.
Я молча достал из шкафа еще одну чашку и тарелку.
Я не знал, что сказать.
Уже который раз я не знал, что сказать.
Как давно он завел эту странную привычку приходить ко мне по утрам в субботу?
Месяц назад? Два? Три? Не помню.
Сначала я злился и пытался прогнать его. Но он появлялся снова. Потом я старался выяснить, зачем он пришел. Он отшучивался. Как всегда, неподражаемо ироничен. До отвращения. Только один раз он сказал что-то стоящее внимания. "Ты мне интересен, Поттер." И все. Дальше пошли его обычные шуточки. И - понимай, Гарри, как знаешь.
В конце концов, это даже забавно. Почему-то субботним утром мне бывает особенно одиноко. После традиционной пятничной пьянки, когда голова кругом, когда отпускаешь тормоза и уходишь в отрыв, наступает опустошение. И иногда такая тоска берет, что вставать с постели не хочется. И ведь, бывало, не вставал. А бывало, вставал только для того, чтобы достать из кладовой бутылку виски.
Я уже знаю, что кофе он пьет без сливок и сахара. Зато очень любит тосты сразу с сыром и джемом. Я знаю, какие сигареты он курит. Я знаю даже, каким одеколоном он пользуется. Но совершенно не представляю, о чем он думает. Зачем приходит.
***
В ту пятницу я был особенно хорош. Впрочем, этого я уже не помню. И не помню, как добрался до дому. Не помню даже - в одиночестве ли. Но когда я проснулся, никого в постели уже не было. Вернее, когда меня разбудили. Самым бесцеремонным образом. Поливая водой из чайника. Хорошо, холодной.
- Вставай, соня, - говорит он. И улыбается ехидно. А у меня перед глазами фейерверк. И голова раскалывается. А он продолжает, - хватит спать. Я тут уже час сижу, жду, пока ты проснешься. Пора уже завтракать.
И тут он направил на меня палочку и что-то пробормотал. Я мгновенно вспотел, как мышь, но, как ни странно, тут же почувствовал себя лучше. Но все равно отвернулся и накрыл голову подушкой.
А он все не сдавался.
На этот раз он просто сдернул с меня одеяло, ухватил за ухо и потащил в ванную. Там запихнул под душ и включил холодную воду. Надо сказать, в чайнике была потеплее. Тут я проснулся окончательно и, понятное дело, набросился на него. Схватил за грудки и прижал к стене. И только собирался высказать все, что думаю о его субботних визитах, о вмешательстве в чужие дела и, самое главное, о том, что будить человека в выходной день - противозаконно, он вдруг поднял на меня глаза и так посмотрел... Я не знаю, я не из тех людей, которые утверждают, что глаза - зеркало души. И никогда не понимал, почему в книгах какие-то взгляды описывают на трех страницах, как будто мысли героя в них видно. Глаза и глаза. Что уж там в них можно прочитать такого? Но его взгляд - очень он был странный. Я вдруг заметил, что глаза у него серые, в льдисто-зеленую крапинку. А по краю радужки - синяя полоска. И будто бы лед забирает поверхность пруда, будто бы затягивается омут, и не заглянуть теперь в глубину, в которой можно было бы найти разгадку. Разгадку чего?
Я растерялся и разжал пальцы. Он тут же вывернулся из моих рук, как-то грустно взглянул на меня и сказал тихо "пожалуй, я позавтракаю в городе". И вышел из ванной. Я в полной растерянности смотрел, как закрывается за ним дверь. Потом на автомате отрегулировал воду, залез под душ, помыл голову, побрился и только тогда начал немного соображать. И показалось, что будто бы даже жаль, что он ушел. Будто бы я что-то не то сделал, чуть ли не сломал что-то хрупкое. И захотелось извиниться.
А с другой стороны - за что извиняться-то? Это он наглым образом меня разбудил, а потом еще и разобиделся на то, что я его немного встряхнул. В шутку, между прочим. Не собирался я его бить. Нет, правда.
***
В следующую субботу он не пришел. А я, кстати, даже не пил в пятницу. И к завтраку купил всяких вкусностей. Хотел даже извиниться. А вместе этого почему-то разобиделся на весь мир. И просидел весь день перед телевизором.
-
-
17.05.2004 в 05:20Стиль - бесподобный. Знаю, труднее всего написать так, чтобы выглядело легко и естественно.
Люблю такие короткие зарисовки о любви. Почему-то они цепляют сильнее, чем длинные эпопеи.
-
-
18.05.2004 в 21:58-
-
19.05.2004 в 09:43Чтобы в этом варианте смотрелось законченно, надо немного изменить последний абзац. Например, если закончить фик на слове "вкусностей", будет вполне даже ничего.
Но так - предполагается продолжение.